Вот и утро. Солнце уже встало довольно высоко и ощутимо припекает. Брезент, из которого сшиты наши палатки, нагрелся, и в них стоит настоящая жара. Ребята быстро выбираются из-под одеял и спальников на приятно дующий ветерок, который срывает и уносит остатки сна. Раздаются звонкие голоса. Довольные лица ребят, их улыбки и шаловливые искорки в глазах – резко меняют чувство восприятия окружающей степи, степи такой широкой и привольной, что тебя насквозь пронизывает ощущение полной свободы. Пора уходить от лирических чувств и командовать этим шаловливым и весёлым «войском».

– Всем на зарядку! – кричу я, и тут же выслушиваю о том, что у всех болят мышцы на ногах и ноют плечи от вчерашнего похода с рюкзаками. Но стоны стонами, а все подчиняются. Как бы нехотя, выстраиваются в цепочку и бегут по траве… Так начинается наш день, очередной день похода.

После завтрака все собираются на короткую вылазку в пещеру «Мечта». Идут обыкновенные сборы, задаются вопросы об экипировке и, среди прочих вопросов, звучит один и тот же:

– Кто и когда нашёл эту пещеру?

Так вот родилась у меня идея записать рассказ одного из первопроходцев об открытии пещеры «Мечта».

Предлагаем Вам прочитать рассказ Фадеева Александра Михайловича – в недавнем прошлом старшего геофизика геофизической партии Мегетской комплексной геофизической экспедиции (ныне не существующей – примечание редактора) в обработке Алексеевой Галины Михайловны.

Александр Михайлович Фадеев

Пещера "Мечта"

Эту пещеру мы нашли летом 1964 года. Впрочем, термин "нашли" не совсем точен, о существовании норы, дыры, грота знали и раньше, но в эту нору никто не залезал.

Мы, студенты-геофизики Иркутского политехнического института, проходили геофизическую практику. Делали магнитную съемку Тажеранской степи.

В один из дней магнитчик, тоже из нашей партии, но из другого отряда, рассказал, что они видели бурятскую обрядовую пещеру с подобием алтаря, в виде плоского камня, на нем старые монеты, а недалеко, в метрах в ста двадцати - ста тридцати, еще какая-то дырка. Из дырки дует холодом. Они туда не полезли.

Вход в пещеру "Мечта"

Мы молодые студенты-романтики, загорелись и решили обследовать эту дыру. Вдвоем, я и студент геологоразведочного техникума Фиошко Александр, отправились к пещерам. Нашли быстро, так как у нас были достаточно точные координаты. Сначала подошли к бурятской, но ничего особо интересного там не обнаружили. Пещера небольшая, скорее грот, денежки не особо старые, след кострища.

Пошли искать ту дыру, из которой несло холодом.

Мы, почему-то, не ожидали встретить что-то серьезное, думали, что это тоже какой-то небольшой грот: залезем, посмотрим быстренько, удовлетворим любопытство. Соответственно, и вся спелеологическая экипировка состояла из одного фонарика.

Нашли дыру под скалой, уходящую вертикально вниз. Погода стояла жаркая, а оттуда дует холодный ветер. Отверстие узкое, пролезть в него можно только прижав руки к телу. Я решил лезть. Посветили в дырку – белеет что-то, похоже, что дно.

Полез… Фиошко сидит рядом с дырой. Вытянулся я в струнку и прыгнул. Поскользнулся, упал на спину и куда-то полетел. Фонарик зажечь не успел, темно, растопырился весь, пытаюсь за что-нибудь зацепиться. Через короткий промежуток времени – удар, я остановился. Наконец-то мне удалось зажечь фонарик, и я увидел, что скользил по наледи: чистый, голубой, полупрозрачный лед, словно зеркало. Упёрся и ударился я в развилку – ход разветвлялся надвое. Наледь уходила влево и продолжалась далее с плавным поворотом вправо. Ход, идущий направо, постепенно выполаживался и представлял собой пологий невысокий коридорчик.

Я крикнул товарищу:

– Прыгай сюда, не бойся, тут лед! Я тебя подстрахую!

Он прыгнул… Однако, ему было проще: горел фонарик, он знал, что я его придержу.

Грот «Озёрный»

Мы пошли дальше по правому ходу.

Кое-что я уже подзабыл - давно это было…

Метров пять-семь шел пологий ход, затем небольшой колодец, не более полутора метров. мы протиснулись в него и вышли к месту соединения с левым ходом - опять появилась эта наледь.

Решили лезть дальше, хотя это был чистейшей воды авантюризм. Ведь у нас был с собой только фонарик, не было ни веревок, ни каких-либо приспособлений или инструментов, чтобы сделать зарубки во льду.

Связали два брючных ремня, Фиошко сел наверху, держа в руке эти ремни, а я, придерживаясь за ремни одной рукой, полез вниз. В другой руке у меня был фонарик. Спустился, сколько позволили ремни. Ход расширился вверх и в стороны. Экспедицию пришлось кончать.

Вниз мы катились, а наверх выбирались, скользя по гладкому льду спиной и упирались руками и ногами в потолок (благо, потолок был низкий).

Второй раз мы пришли к пещере примерно через полтора месяца. Погода была дождливая, работ не было. На этот раз мы были втроём: я, Фиошко и ещё один студент политехнического института Боря Черепанов. Снарядились мы так: взяли два фонарика (третьего не было), взяли веревки, которыми завьючивали лошадей (они были сделаны из парашютных строп), взяли кайло. Вот с таким снаряжением наш отряд и двинулся в пещеру.

Спустились на этот раз без всяких приключений, дошли до того места, где прервали свою первую экспедицию. Конец спуска с фонариками не просматривался, пробовали замерить глубину, кинув туда камешек – вроде бы не очень далеко летел… Посадили на страховку Борю Черепанова, а мы с Фишкой пошли вниз.

Первым спускался я (честь первопроходца почему-то всегда отдавалась мне – ребята считали меня фанатом пещер). Веревки у нас было метров двадцать или тридцать. Привязал к руке кайло и по наледи спустился вниз. Следом спустился Фиошко. Боря остался наверху.

Сталагмиты "Осьминожки"

Внизу наледь сразу кончалась, там была площадка с ровным, гладким полом присыпанным мелким песочком. Вероятно, там текла вода – рябь от воды отпечаталась на песке. И все это совершенно не тронутое, чистое, первозданное! О внешнем мире напоминала только корявая палка, вмороженная в лед.

Пещера здесь резко повышалась. Впрочем, повышаться она начала с самого верха наледи: просто пол шел вниз, а потолок, видимо продолжался почти горизонтально. И тут при свете фонариков мы увидели стену сплошь заросшую кораллитами. Такая красота! Ветвистые, как кораллы, шишковатые, словно цветная капуста…

Далее пошёл довольно широкий ход. Мы двинулись по нему и вскоре наткнулись на ледяные столбы – сталагмиты метра в три высотой. Они состояли из совершенно прозрачного льда, фонарик был отчетливо виден сквозь них, хотя они были достаточно толстыми – сантиметров шестидесяти-семидесяти.

Пошли дальше, и пещера раскрывала перед нами череду своих чудес. Вот довольно высокая арка, с нее свешиваются такие же сосульки, словно занавес. Ледяные сталактиты абсолютно прозрачные. В свете фонариков все это переливалось, сверкало радужными цветами – искрами.

Мы так были поражены всей этой красотой, что нас обуял самый настоящий телячий восторг: хотелось петь, кричать, прыгать.

Мы кинулись дальше. Ход спускался вниз неровными уступами, а правая стена представляла собой каменный водопад – каменные натеки создавали впечатление текущей воды, застывшей в камне. Восторженно рассматривая все эти пещерные чудеса, мы нескоро вспомнили об оставленном наверху товарище, а он сидел один в полной темноте.

Вернулись, прорубили кайлом ступеньки по краю ледяного потока (вот первое вмешательство в первозданный мир пещеры!), поднялись наверх и вместе с Борей вернулись к каменному водопаду.

Кристалликтиты

Вместе мы внимательно осмотрели кораллиты, практически, ими, словно щетками были покрыты все стены. Форма самая разная: типичная кораллоподобная, в виде тонких веточек и кустиков, натёки, состоящие из множества шариков, различные комбинации этих основных форм. Очень много было осыпано, просто лежало на полу.

Далее мы вышли в очень обширный высокий зал, даже фонарики не просвечивали до потолка и дальнего конца зала. Куда идти? Компаса у нас не было, вообще никаких инструментов для замеров. Еды тоже не было – мы ведь совершенно не ожидали найти такую большую пещеру. Все же решили обследовать этот зал.

В центре зала лежала огромная глыба, диаметром, наверное, метров двадцать или больше. Под неё вело множество ходов, мы пытались лазать во все эти ходы. Впрочем, мы не сразу догадались, что это глыба и что все ходы вели под нее. Мы сильно проголодались, устали. Решили возвращаться.

Выходим, а небо в звёздах. Оказывается, мы весь день пробыли в пещере. Так быстро пролетело время!

Впоследствии я ещё несколько раз посетил пещеру. Ходил со своими ребятами-сокурсниками. Мы нашли ряд ходов, сейчас я уже не помню их расположение – слишком много времени прошло. Нам казалось, что пещера должна иметь выход к Байкалу. В одно из посещений нашли глубокую, уходящую вниз трещину. Пытались её обследовать, но по мере углубления, она сужалась и становилась непроходимой. К тому же, стены были очень шероховатыми, сплошь покрытыми мелкими натеками кораллитов. Дело кончилось тем, что я застрял в этой щели и еле выбрался с помощью товарищей. Но из щели явно ощущалось дуновение ветра. Мы думали, что эта щель ведёт к Байкалу.

Особое впечатление произвел на нас небольшой зальчик. Нашли мы его чисто случайно. Сели отдохнуть. Один из наших ребят сочинял стихи. Тогда он и назвал эту пещеру "Мечтой". Это был сокурсник Березин. Сидел он у каменной стены, опёрся на неё спиной, а она вдруг развернулась, словно на шарнире, открыв вход в зал. Мы крикнули туда – зал ответил эхом. Решили назвать его "Гуа-Гуа". Зальчик оказался небольшим, высотой метра полтора. Но натёки! Тончайшие кальцитовые натёки, цепляясь за наши волосы, колеблясь от движения воздуха, издавали тонкий-тонкий хрустальный звон.

Мы задвинули глыбу на место и решили никому об этом зальчике не говорить, чтобы его не разграбили. Пытались заметить место расположения зальчика, но вряд ли я смог бы его найти позднее.

Мы имели неосторожность рассказать про найденную нами пещеру, закрепили за ней название "Мечта".

И повалил народ…

Бывал я в этой пещере и позже. Там появились консервные банки, бумаги, другой мусор. Испачканные сажей стены, надписи типа: "здесь был Ваня, Коля, Петя…", оббитые кораллиты.

Мы пытались организовать в институте спелеологический кружок, но ничего не вышло. На практиках мы редко оказывались в одном месте, да и должной настойчивости не проявили.

1 декабря 1996 года, поселок Мегет, Иркутской области